Начало пути - Страница 19

– С завтрашнего дня к тебе в подчинение поступит новый боец, будешь его гонять в хвост и гриву. Понятно?

Поняв по остеклевшим глазам кухарки, что она андестенд, я отправился в деревню. Подойдя к ней, я увидел творящийся ажиотаж, мужики уже собрались возле дома старосты и оживлённо переговаривались между собой. Завидев меня, все затихли, причём создалось такое впечатление, что замолчали даже собаки и мухи.

Навстречу мне буквально вылетел староста и, постоянно кланяясь, проводил до крыльца. Встав на него я осмотрел присутствующих: взгляды были разные – заинтересованные, напуганные, дерзкие – в общем, всякие.

– В общем, так, мужики, – начал я, собравшись, показать перед ними слабость или нерешительность было нельзя. – Поскольку барщину я на своих полях отменил, то теперь поля простаивают, так?

Мужики напряглись и из толпы кто-то ответил:

– Так, хозяин.

– Ну так вот, сдаю всю свою землю в аренду тому, кто отдаст мне с неё треть урожая.

Это заявление прогремело громом среди ясного неба. Мужики принялись переглядываться и переспрашивать друг друга, правильно ли они поняли мои слова. Из книг барона я знал, что все мои земли в десять раз больше общей площади всех остальных земельных участков деревни. Поскольку барщину все отбывали как придется, то хорошо обрабатывалась в лучшем случае одна десятая часть всей земли, почему и доходы от зерна были такими низкими.

Из толпы выдвинулся один, с дерзкими и внимательными глазами.

– Значиться, хозяин, землю раздаёшь? – задал он вопрос, внимательно следя за моим лицом.

– Сдаю в аренду во временное пользование, на неопределённый срок, – поправил я его.

– Но даёшь пользоваться любому, значить? – уточнил мужик.

– Тому, кто в конце сезона отдаст мне с них одну треть урожая, – снова уточнил я.

– Получается, ты даёшь мне, допустим, землю, я работаю ведь год и отдаю тебе с неё всего одну треть? Остальное всё себе забираю? – недоверчиво уточнил мужик.

– Точно, – кивнул я, удивляясь продвинутости крестьянской мысли.

– Не серчай за вопрос хозяин, а тебе с этого какой резон? – задал вопрос мужик. – Ты ведь столько земли отдаёшь всего за треть урожая.

– Ну, скажем, так, – едва не заржав, сказал я ему серьёзно, – хочу, чтобы деревня моя богатела и процветала.

Мужик посмотрел на меня, потом на старосту и, махнув рукой, сказал:

– А, была не была! А что, я землю сам выбрать могу?

– Разумеется, – сказал я скучающим тоном, – кто, первый согласится, тот первый лучшую землю себе и выбрать сможет.

От моего заявления у мужиков отпали челюсти.

– Тогда беру десять десятин, – быстро произнёс первый мужик.

Подхватывая его голос со всех сторон стали раздаваться крики:

– Я десять беру, я восемь, я семь.

Я понял, что нужно применять административные меры, пока ошалевшие от такого нахлынувшего «счастья» мужики не передрались.

– Так, выстроились все в порядке очереди, – перебил я голосом нарождающийся гвалт, – начиная с того, кто первым вызвался.

Мужики выстроились в цепочку. Конечно, не обошлось без кулаков, но мой скучающий намёк на виселицу всех образумил и очередь, наконец, выстроилась. Подозвав старосту, я приказал принести пергамент и записать, кто и сколько берёт земли в аренду.

Когда всё подсчитали, то оказалось, что у меня осталось ещё десять свободных десятин. Когда я озвучил эту цифру, ко мне обратился тот первый мужик.

– Если дозволите и эти десятины самому выбирать, заберу себе всё.

Я, понятное дело, дозволил. Когда мужики, взволнованно обсуждая произошедшее, разошлись, я посмотрел на старосту, который, держа в руках листок бумаги, вчитывался в строки и явственно тряся.

– Что такое? – спросил я его.

– Я писал, а себя вписать забыл, – заикаясь ответил он.

«Блин, – задумался я».

– Значит, так, – ответил я, подумав, – ты и твоя семья назначаетесь садовниками, ответственными за мой фруктовый сад. За его содержание, благополучный рост и сбор урожая будете получать месячное довольствие в размере полтора сестерция в день. Не нужно тебе говорить, что будет, если мой сад завянет?

Староста, услышав о гигантской сумме жалованья, пропустил мои слова о наказании мимо ушей.

– Господин, да за такие деньги я за каждой веточкой сам ухаживать буду, – прохрипел он.

Вначале я хотел нанять для сада работников, но теперь, раз уж так вышло с землей, решил отдать сад в руки старосты. Тот уже пребывал в прострации, подсчитывая в уме будущие астрономические доходы своей семьи.

– Вот зарплата за следующий месяц, – произнёс я, протягивая ему деньги.

Староста посмотрел на них, словно впервые видя такую сумму. «Хотя, может быть так и есть», – пришла мне в голову мысль. Я отдал деньги и сказал:

– Думаю, между нами не осталось недопонимания?

Староста посмотрел на деньги, лежащие у него на ладони и, по-видимому откровенно, ответил:

– Никакого, господин.

Я кивнул и пошёл домой. Теперь это место действительно стало для меня домом. В замке уже вовсю носился белобрысый паренёк, таскающий под присмотром Марты разные вещи, которая, судя по внешнему виду, была рада прибавлению рабочих рук в замке.

Кабинет мой был отдраен практически до блеска, и кровать сверкала, правда, давно не девственной чистотой. «Что ж, теперь остаётся утеплить тут всё и заготовить дрова на зиму», – вздохнул я.

Перед сном я подумал, что практически полностью выполнил пункты 1 и 2 своего плана. Следовало переходить к пункту три.

По первым двум оставалось ждать результатов, большего я сделать не мог. Старосте такую высокую зарплату я положил, преследуя несколько целей. Во-первых, староста за такие деньги становился хотя бы видимо мне предан, а во-вторых, односельчане могли продавать старосте продукты, произведённые у себя на подворьях и полях, частично получая от него деньги на выплату оброка. Такая многоходовая комбинация пришла мне в голову совершенно случайно, и то только потому, что староста забыл вписать своё имя в список арендаторов земли.